Родилась 25 мая 1982 года в городе Актюбинске (Актобе, Казахстан).
В 2001 году уехала жить в Оренбург, где окончила Оренбургский Государственный Университет, факультет Архитектуры и Дизайна. Работаю по специальности — дизайнером. Дочери Варваре на данный момент 11 лет. Летом 2014 г. вместе с Варей переехали в г. Новосибирск.
Стихи пишу с детства. В основном – о любви. Ведь “самое главное в жизни – это любовь, все остальное – суета” (с).
С 2010 г. член Оренбургского областного литературного объединения им. В.И. Даля.С 2013 года – член Союза писателей России. Участница конкурсов «Капитанская дочка», «Мой город любимый», «Золотой витязь»; участница Тринадцатого Форума молодых писателей России в «Подмосковных Липках» (по итогам программы произведения были включены в ежегодный сборник “Новые писатели”-2014). Публиковалась в газетах «Вечерний Оренбург», «Литературной газете» (г. Москва). А так же за последние два года была опубликована в сборниках «Здравствуй – это я!», «Любви мимолетное чудо». Автор двух поэтических книг – «Тоскующая полынь» и «Твоя пресамая».
Цикл стихотворений “Твоя пресамая”
ПОЭМА О СНЕГЕ
Белее снов (что глядят младенцы
В кроватках, с шелковым балдахином,
Своим большим, человечьим сердцем);
Белее статности лебединой;
И губ белей королевны Снежной,
Что щиплют – Каевы; Сладкой ваты
Белее –
Снег опустился, между
Четвертым часом и часом пятым
Утра, в мой город, пустой и сонный
(Ночь остывала в кварталах сирых).
Белее духа – сошед с иконы
(Того, который с отцом и сыном);
Белее льна. Я сверяла – сверьте! –
Застав, под утро, его идущим.
Еще тот снег был белее смерти…
И, я уверена – вездесущей.
Он знал следы от твоей подошвы.
На ощупь знал! И не так, как раньше:
Он шел обычного снега дольше,
И шел обычного снега дальше…
_____
Снег шел и шел, как покрывало,
Заправив город.
И этим утром хотелось только
Саней и горок!
Ах, этим утром хотелось верить в тебя –
Как надо
Нам верить в чудо, что вдруг приходит
За снегопадом
В дом, спящий долго и беспробудно –
Тем сном мертвецким.
Так в чудо верится только в раннем,
Счастливом детстве.
Так чуда хочется – нестерпимо! –
Как мандарина…
И я стояла,
Точно, прощенная Магдалина
Посреди утра, в свете гирлянды,
Светящей тускло.
А в сердце, будто снежинка в небе,
Рождалось чувство.
А в сердце – будто бы горстка снега
Лавиной стала.
И все плохое, отныне, сердце
Не волновало…
______
А все плохое, без оговорок –
Сошло, исчезло… И испарился
Бетонный город, в снегу, как морок;
Как сон дурной, что так долго снился.
Белели крыши, молчали крыши,
Свыкаясь с новым своим нарядом.
А мне в заснеженный космос: – Слышишь? –
Хотелось крикнуть…
– Я слышу. Рядом
С тобою буду! – ответит эхо…
(Я с этим чувством не раз боролась:
Ведь мне покажется будто это
Твой – мне до боли знакомый – голос…
Ведь мне покажется, будто снежным
Покровом свет твой незастеняем).
Снег шел и шел, беспрерывно между
Землей и небом…И между нами.
И вот, когда, наконец, все стихло
Снег стал землею – ее объемля…
А я люблю тебя так же тихо,
Как небо любит снегами землю.
______
А я люблю тебя так же вьюжно…
И – так метельно!
Нам, этим утром, с тобою нужен
Режим постельный.
Лежать, обнявшимися, под ватным –
Проспав салюты.
Пусть новогоднее утро пахнет
Тобой и брютом.
А снежный вихрь закружит в танце,
Пугая свечи.
Я бы хотела с тобой остаться
На день… Навечно.
Я бы хотела запомнить утро,
И снег, и елку;
И то, как шепчешь ты мне на ухо:
«Моя – и только!».
_______
Я бы хотела любви белее
Снега, который белее света,
Что этим утром на твоем теле
Лег кружевами, белее снега
Снега, который, как белый саван,
Землю укрыл…
Или, может, выкрал…
Я – как из гроба – с постели встала,
Чувствуя кожей –
Еще не выпал…
***
Расплети мои косы, займемся зачатием зла –
Я блудницею в этих краях прослыла еще той.
И с плеча моего так маняще рубашка сползла,
Чтоб тебе, даже вечный, и то – только снился – покой.
Разукрась мое тело укусами, мне не в первой.
Но куда нам до тех, что замучены пытками там,
Где кровавые лица так жадно целуют войной,
Потому что у них ни души не осталось, ни рта.
Прикасайся ко мне, как к последней. Ты мне – позарез.
Мы, устав выживать, улеглись на перину траншей.
Наши звезды – как бельма, у некогда зрячих небес,
А с земли это кажется в тысячу страхов страшней.
И, по песьи, мы лижем друг друга, вину теребя –
Ту, что взяли за тех, кто не верит в любовь или рай.
Обними меня так, чтобы я умерла за тебя.
Поцелуй меня так, чтобы было легко умирать.
***
Приходи в мою падь – мы с тобою забыли –
Как особенно нежно в безлюдии нам.
Я умою тебя не водой, а кобыльим
Молоком, чтоб стекало оно по губам.
И я буду лизать с твоих губ, как младенец,
Принимая молчание их – за ответ.
Повенчают нас звезды обеих медведиц,
Завершая оргазмы парадом планет.
А священное озеро вплавится в недра
Наших душ, вымывая притихшее зло.
И нависнут над нами могучие кедры,
Как огромное, черное чье-то крыло,
Что укроет от самого страшного сглаза,
Посвятив нас, уставших, в таежные сны.
Приходи в эту ночь – ты почувствуешь сразу,
Как давно мы и жадно друг другу нужны.
Потому, не тяни! Мы так долго блуждали –
Время сбора разбросанных нами камней.
Пусть уходят чужие, которые ждали
Недостаточно сильно… Иди же ко мне.
***
Крысы окрысились, свылись лисицы;
Спелись заезженной песнею рты.
Но если вместе нам все еще спится,
Разве не ты мне нужнее всех?
Ты!
Пусть разрослись мировые болезни;
Выросли дети содомьей чумы.
В миг, когда в пекло друг друга полезли,
Кровью и душами сплавились мы.
Значит не выспаться нам друг без друга.
Значит не вымолить вечный покой.
И потому, быть твоею подругой
Мне не бывать в этой жизни – и той.
***
Некуда нам с тобой, горемычным, деться,
как ковылю в степи обнаженной негде
спрятаться. И стоим мы – совсем как в детстве –
так уязвимы перед колючим снегом,
что нестерпимо ранит льняную кожу,
точно, клеймя. И так безутешна площадь,
нас приютивших, будто бездомных кошек;
или собак безродных, бесправных; прочих
тварей ненужных сытому болью миру,
где и без нас давно уже было тесно…
Шепчешь мне, улыбаясь: «Не бойся, Ира,
лед под ногами нашими уже треснул».
АЛАТЫРЬ
Расскажи, как покатится мир под откос.
Расскажи мне, как солнце сожрет крокодил.
А в груди Алатырь засиял ярче звезд.
Выше звезд в моем сердце взошел Алатырь.
И не страшно отныне смотреть в облака.
Пусть пророчества Майя пугают пустых.
А во мне твое имя цветет… И пока,
И пока я жива – оно будет цвести.
Оно будет вести меня, словно искра –
Как бы небо не скалило звездную пасть.
Мне, горящей тобою так мало костра!
Падшей мне – еще ниже хотелось бы пасть.
Все равно нам дорога одна – под откос.
Крокодил так прожорлив, что мир не спасти.
Но за оживший камень тебе, камнетес,
Благодарна, пока камень будет цвести…
*Алатырь – камень в русских средневековых легендах «всем камням – камень». Его часто упоминают в заговорах и сказках. Говорили – «кто камень-алатырь изгложет (дело — трудное, немыслимое), тот мой заговор превозможет».
***
Ты весна моя – здесь, в октябре –
Сладкий запах корицы и яблок…
И когда б тебя не было – я бы
Все равно знала все о тебе!
Здесь разлит в доме солнечный свет,
По-весеннему – если ты в доме.
Я тобой согреваю ладони,
Точно зная, что выпадет снег.
А вкус губ твоих вяжет во рту,
Как варенье айвовое. Шелка
Они мягче… Когда б меня, ту,
Не нашел ты – никто не нашел бы.
ИМЯ ТВОЕ
Имя тебе — лоза, что вокруг шеи ластится.
За твоим домом; за осенью, что окрасилась
В цвет незаживших ран, нежность больной собакою
Жмется к моим ногам…Только бы не залапала.
Кто в твою дверь вошел — бес ли в обличье женщины?
Имя твое из зол — большее или меньшее?
Ведь я забыла, как верность бывает – лисьею.
Имя тебе — овраг, где я лежу под листьями…
И не найти меня с факелами, с ищейками.
Имя тебе — петля, спутанная с ошейником
Для моей нежности, словно с цепи сорвавшейся…
Спи моя нежность, спи — эта петля не страшная.
Это петля петл’ей — в ней бы болтаться всякому.
Имя твое в тепле, что уже не иссякнет. И
Не повернуть назад — шея петлею сломана.
Имя твое не зря яблоком, с ветки, сорвано.
КНЯЖНА-ЛЮБОВЬ
Пришла — нежна;
тиха, как хворь смертельная.
Ну что, княжна,
менять белье постельное?
Стелю шелка —
цветов морского бедствия.
Целуй, пока
мы молоды и женственны.
Как пахнет ночь
тоскою молочайною,
чтоб не дышать …
Случайно ли мне хочется
(слова не в мочь —
молчала и молчала бы)
с тобой молчать?
но снова, как пророчество,
мой стих — как стон! —
слетевший с губ искусанных,
сорвался в стол…
Любовницей искусною
пришла — нежна —
в мой дом; как горе — бледная…
Люби, княжна,
до самого победного!
***
Ой ли, хлопчику – мне враже?
Па’левой косой
Удушу того, кто скажет,
Будто бы – чужой.
Исхитрилась же по нервам
Дрожь от твоих глаз!
Как языковым барьером
Разделили нас?
Кровь, что горячее лавы,
Одна – на двоих….
Мальчик мой, скажи як справы
В стороне «чужих»?
***
В снегу, как в саване,
Упавшей искрою,
Лежу – пресамая
Твоя пречистая…
С тончайшей кожею,
С глазами-ямами.
Кровинка Божия –
Твоя пресамая…
Снег меня кутает,
Как королевишну.
И эту шубку ты
Одной наденешь мне.
Лишь мною светятся
Глаза-прогалины.
А в целом свете я
Одна такая ли –
Твоя пресамая,
Твоя прилучшая?
Горят под саваном
Глаза-излучины.
Лежу под снегами,
Как сиротинушка.
И шепчет небо мне:
Не спи, Иринушка.
(7 голосов, средний бал: 3,43 из 5)
Загрузка...