Лука Шувалов
Родился в Москве в семье художника и детского врача на столичной окраине «Село Алексеевское», расположенной её северо-востоке.
Учился в школе, в настоящее время носящей имя А.Т. Твардовского, в институте химического машиностроения, где получил специальность инженера-механика.
Долгое время проработал в авиационной, газовой промышленности, до сих пор активно трудится на станкостроительном предприятии.
В настоящее время проживаю в Костроме.
Пробовать себя в литературе начал довольно давно, но активно под псевдонимом «Лука Шувалов» начал публиковаться в Интернете только с начала 2014 года.
Тексты стихов и рассказов можно найти на сайтах «poezia.ru”, stihi.ru, “grafomanam.net” и на ряде других.
Своими литературными учителями считаю Пушкина, Толстого, Достоевского, Маяковского, Бабеля, Хемингуэя, Шукшина, Улицкую, Сорокина, Акунина и многих, многих пишущих и проповедующих в качестве своего художественного подхода «иронию и жалость».
Поэзия “Петровский триптих”
Приехал царь Петруша на Кукуй,
В немецком платье, рядом Алексашка,
Набита хитростью и кулаками ряшка,
Гостинцы на сиденье, серый куль.
За Яузой домишки, дерева,
Ганновер, Мюних, Йена и Аахен,
Остаться здесь бы до кончины на хер,
Да долю царскую куда же подевать?
Сошли с кареты, сели на траву,
Темны и горьки мысли у Петруши,
А Алексашка, будто бы подслушав,
Промолвил едко: «Чисто как живут!
Ну эта сволочь на кукуйской стороне:
Все эти рейтары, купцы да капитаны,
Нахапали в России капиталы,
И нас же обсирают, разве нет?»
Сощурился недобро царь Петруша,
«Уж больно разговорчив стал, холоп!
Ты поберёг бы что ли задницу да лоб…
Поменьше отрясали б удом груши.
Так жили бы не хуже этих вот!
Да. Точно жили бы не хуже…
И спят подолгу, леность, грязь да лужи»
Промолвил царь и, сунув трубку в рот,
Он скрипнул Сашке: «Девки ждут, поди.
Давно уж не плясал я менуэта,
А хороша как всё ж сисястая Аннета!
Что брюхо трёшь? Вон там в кусты сходи!»
Петруша пиво пил, гостинцы раздарив.
Спало Останкино, Зарядье и Остожье,
Сны были лёгкие, весенние, о Божьем,
И терпеливо ждал рассвета Третий Рим.
ПРИГНУВШИСЬ, ПЁТР ВОШЁЛ В СВОЮ ТОКАРНЮ
Пригнувшись, Пётр вошёл в свою токарню,
Дела закончил иль не приступал,
На нартовский станок усталый взгляд упал
«Хорош, собака, наградить бы парня»
Стоит – накрыт рогожей – у окна,
Как конь-огонь по ездоку скучает,
А тот его за лихость привечает,
Носками ног давя на стремена.
Да где же промчишься конным лишний раз?
Заботы государевы – репьями:
Сенаторы, министры да крестьяне,
И каждый ждёт его Петра приказ.
А он вот и не требует приказа
Токарный этот нартовский станок,
Стоит себе, как конь, четырёхног,
Отрадою для рук, ума и глаза.
Он для Петра – мечта о сонме Дел,
Ремесленном сопящем интересе,
О счастии неумственном, телесном…
И он станок ногой своей вертел.
Резцом голландским бронзу разодрав,
Вороной каркал новомодный суппорт,
А Пётр стоял, как будто впавши в ступор,
Единым со станком издельем став.
И стружкой обжигалася нога,
А Пётр стоял и думал Царь о дюймах,
Чем сковывал беспутство мыслей буйных,
И пот со лба стирал арап-слуга.
ХРИПЯ, ЛЕЖИТ ПЁТР АЛЕКСЕИЧ НА ПОСТЕЛИ
Хрипя лежит Пётр Алексеич на постели,
На трон последний шестерыми вознесён,
Так долог ростом и тяжёл был весом он,
Что шестерых хватило еле-еле.
Январский день промозглостью своей,
Усугубляет холод будущих предчувствий,
Реки петровой видно уже устье,
Доплыл он до него, крича: «Скорей!»
Всю жизнь кричал, других мутузя в холку,
Под зад, по спинам палкой, батогом.
Не знал, видать, о способе другом.
А может знал…да что в том знанье толку?
Жизнь такова, поводыря слепцов холопьих,
Все смотрят снизу, и в зрачки не заглянуть,
А мне хотелось сдвинуть их чуть-чуть,
Хоть на вершок туда. На полвершка. К Европе.
… А то я их не знал, уж стольких повидал:
Постелют мягко, да бока болят. Засранцы.
Но чисто как живут германцы да голландцы!
А мы-то что? За что нам Бог не дал
Подобной жизни навык и желанье.
А может дал, да спрятал глубоко.
Открытое увидеть нелегко,
А если уж внутри, во тьме, за гранью…
Вот кто-то грудью навалился. Катька:
«Кто следующий, Петруша?» Пахнет луком.
Должно быть выпила, в глаза такая мука.
А кто? Эх, мне бы жёнка это знать бы!
Всё будет меж рабами первый раб!
Решайте сами… Что-нибудь промолвлю…
Не того мне.
Вон он в блеске молний
Плывёт сюда последний мой корабль.
(1 голосов, средний бал: 1,00 из 5)
Загрузка...