---

…Весть о том, что оленекские оленеводы нашли в тундре живого мамонтенка, всполошила весь мир. Прибывшие в Якутск мамонтоведы довольно потирали руки, предвкушая встречу со своей сбывшейся мечтой.

Варя с Борей тоже смотрели новости по телевизору и не могли прийти в себя от изумления. Мэник? Но как… как он умудрился добраться аж до Оленька? Вот это выносливость! Вот это везение!

А тем временем мамонтенка доставили из аэропорта прямиком в университет – там для него уже было приготовлено специальное помещение, где по соседству в стеклянной витрине притулился бедный Юка.

Мэник не мог спокойно смотреть в его сторону. Это же его сородич, которого он как будто знал с давних пор, и не просто знал, а даже… был им. Но не таким жалким, облезлым и неподвижным, как сейчас, а живым, сильным и резвым.

Он и на самом деле был Юкой. Вот только имя это ему совсем не нравилось. Никогда его так не звали. Мама, ласково прижавшись к нему теплым боком, часто напевала ему (эту песню он слышит и сейчас, пусть она и осталась навсегда там, во тьме веков!): «Мой малыш, мой сыночек, мой Храбрец… Храбрец…»

– Эй, слышите вы? Юку по правде звали Храбрец! А я – Мэник!

Толпящиеся вокруг него люди лишь бессмысленно таращатся на взмокшего от усилий мамонтенка. Не понимают… Не хотят понимать! Глаза его темнеют от бешенства, а чуткие уши даже сквозь собственный возмущенный рев слышат резкую, отрывистую команду: «Усыпить! Немедленно! Пока он не вырвался!»

«Вот и все. Мне конец. Всему конец. Никто не защитит», – молнией пронеслось в его голове, из глаз покатились крупные слезы, в хоботе жалобно захлюпало. Но нет! Он не сдастся просто так! Он разнесет это проклятое место, где его держат взаперти, и напоследок вдохнет вольного воздуха! Он умрет свободным…

– Мэник! Мэникчээн! – донеслось вдруг до него в гуле толпы. Он увидел протискивающуюся к нему Варю, а с другой стороны пробивался Борька:

– Мэник, Мэник, стой!

Люди расступились. А Мэник все не успокаивался, гнев все еще бушевал в нем, да и не в обычаях мамонтов отступать от принятых решений…

Борька, опередив Варю, подбежал к мамонтенку, просунув между прутьями его клетки заплаканное лицо, одной рукой намертво вцепился в железяку, вторую протянул к своему питомцу и крикнул что есть сил:

– Мэник, что ты задумал! Успокойся, это я, Борис!

– Что здесь делает ребенок! Убрать его отсюда немедленно! – раздалось у него над ухом.

И тут Борьку осенило. Не убирая протянутой к мамонтенку руки, он сквозь слезы затянул хорошо знакомую им обоим песню:

«Мамонтенок Мэник,

Он в пробирке возник,

Не похож ни на кого,

Бивней нету у него…»

– Мэник! Малыш, ты же помнишь меня? – очутилась рядом Варенька и тоненьким дрожащим голосом подхватила:

«Мэник вырастет большой,

Бивни будут – ой-ой-ой!

Все им будут любоваться

И гордиться даже, братцы…»

Словно очнувшись от долгого сна, Мэник во все глаза глядел на них: вот же они, Варя и Борис, которые нянчились с ним, пока он рос в пробирке, кормили его и учили всему, что знали сами! Подняв хобот, он обиженно затрубил: «Вы куда пропали? Почему бросили меня одного?» – и подошел к разделявшей их решетке, смаргивая обильно льющиеся слезы и слизывая языком столь же обильно выступившие сопли.

Обомлевшая толпа не издала ни звука, слышно было только их троих:

– Мы тебя не бросали! Ты родился раньше, чем мы рассчитывали, и сбежал, глупый! Но теперь мы больше никогда не расстанемся! До Оленька добрался, надо же…

Люди и не поняли, когда мальчик с девочкой успели пролезть через прутья клетки, но теперь они стояли с мамонтенком в обнимку, давая оттуда пояснения всем желающим:

– Это клон Юки, его брат по имени Мэник, единственный живой мамонт в мире. Мы его вывели в лаборатории ученого Института мерзлотоведения Иннокентия Сюгярова. Он родился всего три месяца назад и отличается от своих предков только тем, что понимает по-якутски и сам может ответить.

– Бывает же такое! – ахнула толпа, но факт остается фактом – в руках этих детей напугавший всех мамонтенок стал как шелковый и выполнял все, что они ему говорили.

*            *            *

Всему мировому сообществу пришлось поверить, что бывают на свете чудеса. Хотя какие же это чудеса? Это наука.

Борис с Варей добились, чтобы их питомца поместили в зоопарк «Орто Дойду» на три года, пока он не подрастет. Пусть исследуют, изучают, а что будет дальше – там видно будет. Жизнь покажет.

Этим летом я специально побывала там, чтобы своими глазами увидеть единственного в мире мамонтенка. Загон его располагается неподалеку от белой медведицы Колыманы, как раз за изгородью, где обитают олени и лоси. Он растет под открытым небом, набирается опыта, который пригодится в его долгой жизни, а жить он будет не меньше тысячи лет, и даже ваши прапрапраправнуки будут слышать, как трубит Мэник – представитель древнего рода мамонтов, возвращенный в родной край таким же мальчиком и такой же девочкой, как вы.

(20 голосов, средний бал: 4,25 из 5)

Загрузка...