(8 голосов, средний бал: 3,63 из 5)
Загрузка...
Родилась 06.02.1979 г. в пос. Дальнегорск Приморского края. С 1996 года живу в Калининградской обасти, г. Светлый. В 2001 г. закончила РГГУ им. И.Канта, факультет философии. Гражданский брак есть сын. Пишу стихис восьми лет и прозу.
Born on 06.02.1979 in the settlement. Dal'negorsk Primorye. Since 1996 I have been living in the Kaliningrad obasti, Mr. Bright. In 2001 she graduated from the Russian State Humanitarian University named. Kant, Faculty of Philosophy. Civil marriage is the son. I write poetry and prose.
_____________________________________________________
СВЕТОЧ
(отрывок)
Свет – жизнь – непрерывная суета движения.
Тьма – смерть – недвижный покой забвения.
Так нас учил Отец…
…Когда они встретились – родилась любовь.
Когда разошлись и стали по одному – появилась тьма.
Когда соединились и стали как одно целое – вспыхнул свет.
Тьма и свет не могли быть вместе. Они были противоположны, как два края одной пропасти.
Тогда они отделили свет от тьмы.
С тех пор дети света и тьмы жили порознь, каждый в своём мире, и не пересекали границы владений друг друга.
Сколько времени прошло, то неведомо тем, для кого времени не существует.
Однажды сын света пришел на границу миров. И ощутил безмолвие.
Удивительное место. Мягкий, рассеянный свет разливается бесконечно призрачной рекой. Ослепительный день светлого мира плавно смягчается до утренней зари. От утренней зари и до вечерних сумерек, у самой границы мира Тьмы, постепенно переходя в вечную ночь. Скала под ногами монотонно течет вниз, к бесконечному провалу, оскалившемуся острыми краями клыков сторожевого пса. Вроде бы – четкая граница. А, присмотришься, и увидишь, как тьма и свет в этом месте будто сливаются друг с другом. Хорошо, что он пришел сюда. Уникальное место.
Он повернулся. Туда, откуда пришел. К необозримости света, к бесконечной, ослепительно-яркой стене, искрящейся радужными бликами острых лучей. Даже скалы у границ света переливаются радугой.
Свет – это всё, что он знает.
Сын света устремил свой взгляд во тьму. Мягко и плавно змеятся линии, тают, сливаясь с непроглядной мглой, обманчивые образы и смешиваются краски. Клубится, непрерывно меняя свои причудливые очертания, таинственный сумрак. Непостижимая, невыразимая, загадочная тьма. Что таит она в себе?
Он опустился на скалу и замер, любуясь игрой причудливых образов и захватывающим великолепием неведомого ему доселе зрелища.
Дочь тьмы шла к границе миров. Она шла смотреть на свет. Она могла долго сидеть, любуясь искрящимся великолепием радужных, призрачно-легких лучей.
Но в этот раз что-то не так. Она чувствует чужое присутствие и останавливается. «Сын света» - шевельнулось в ней знание матери-тьмы. Что ему нужно здесь? Неужели затевает войну?
Она скользнула тенью по камням. Неощутимо. Встала, держа наготове огненный меч.
Начеку. Чего ждать от сыновей света?
Он сидит на камне. Спиной к ней. Он смотрит на тьму и молчит.
Она замирает. Она ещё никогда в жизни не видела такого чистого, нежно-золотого сияния.
- Кто ты? – спрашивает он, не оборачиваясь.
Она прячет меч. - Дочь тьмы.
- Это я уже понял. – он весь лучится разноцветьем веселых искорок. - Как тебя зовут?
- Смерть. – отвечает она, не в силах отвести завороженных глаз от волшебного, не виданного доселе создания. И ей всё меньше верится, что такое существо – смертельный враг, способный уничтожить её.
- Ты пришла меня убить?
Он смотрит на неё. Она глазом не успела моргнуть. Где только что был затылок, теперь – лицо. Интересные фокусы. Сыны света тоже кое-что умеют?
Ей становится смешно. А она думала, всё будет так просто? Но, она ведь ни разу до этого не сталкивалась с детьми света.
Он улыбается. И от этой улыбки в холодном сердце, наполненном тьмой, становится теплее и светлее.
Он смотрит ей прямо в глаза. И она отвечает таким же открытым, полным любопытства взглядом.
…Мой бог! Солнце в глазах…
Она уронила меч. Прямо в пропасть. Жалкое оружие.
Вот она – жизнь. Вот она – смерть. Достаточно посмотреть в глаза.
Она всё поняла. Она будет с ним. Она будет с ним только одной ценой. Умрет. Вопрос времени.
Любопытство завело их дальше, чем они думали…
…Дети света умирают, коснувшись тьмы. Детей тьмы сжигает прикосновение света. И они не могут быть вместе.
Две части одной вселенной – видимая и невидимая…
Он протянул руку. Она заколебалась и опустила вниз глаза.
- Прикоснешься – умрешь. – предупредила она. – Хочешь остаться самим собой – уходи.
- Жизнь наедине с собой будет пуста. – протягивает он ей вторую руку. – Если не увижу тебя хотя бы ещё раз.
- Нет будущего. – вздыхает она. – Ни единого шанса.
- Ну, это мы еще посмотрим. – возражает он.
- Свет не нарушает законов. Если свет нарушит закон – он станет тьмой. Таков закон. – утверждает она.
- Насколько я знаю, тьма не соблюдает законов света. У тьмы – свои законы. – убеждает он.
- Нет!
- Да!..
…Марсианин кинул прощальный взгляд на сожженную войнами планету, которая когда-то была живой и прекрасной. Теперь это мертвая земля. Бесплодная земля непримиримой ненависти и пустынного одиночества. Для тех, кто хочет жить, на ней нет места.
Горечь сожалений. И страх. Ибо они навсегда покидают родную мать в поисках мачехи, согласной их приютить.
В последнее время страх не отпускал его. Но это вполне понятно. Страх перед неизвестностью будущего. Перед ошибками прошлого, которые могут повториться.
Он вздохнул и вошел в пирамиду, затворив за собой вход. Команда из двухсот соплеменников уже ждала его. Команда… Жалкие остатки некогда великой расы.
Бегущие с корабля крысы, готовые на все, чтобы выжить. Кто знал, что этим все закончится? Кто знал, что у каждого своя правда…
- Не время сожалеть, капитан. Нужно убираться отсюда, как можно скорее. – раздаётся скрипучий голос владыки в его голове.
- Да. - кивнул капитан, вытирая пот рукавом с лысой головы. – Приступаем.
Марсиане расселись кругом, активировали энергетическое поле вокруг пирамиды. И чувствуя, как вибрирует нарастающая сила световой энергии, взмыли в пространство. Сквозь вселенную, на поиски нового дома. Реальность растворилась вокруг них.
И тут энергия свободно текущая сквозь тела, взорвалась, обжигая раскаленной лавой боли. Сознание исчезло. Окутала тьма.
Владыка открывает глаза.
Они висят в ледяной пустоте, в кромешной тьме. Его капитан, сидящий напротив, открывает глаза и смотрит на него. И глаза его наливаются чернотой. А из самой нескончаемой глубины этих непроглядных глазниц вспыхивает, разлетаясь во все стороны раскалёнными брызгами, ослепительный фейерверк огненных искр.
Марсианина-владыку накрывает волна страха и недоумения.
- Так не бывает. – восклицает его смятённый разум. – Что происходит?
- Замещение, мой сладенький. – отвечает сидящий напротив капитан. И широко улыбается, обнажая четыре ряда острых, как бритва, ослепительно сияющих зубов. Затем его лицо искажается в жутчайшей гримасе, изнутри тела грохочет, как при извержении мегавулкана. А изо рта вырывается вихрь огненной плазмы, обжигая лицо сидящего напротив владыки-марсианина. Но владыка не может пошевелиться, не может убежать, не может даже крикнуть, скованный парализующим тело страхом и ощущением гнетущего предчувствия безысходности.
- Какое ещё замещение? – в замешательстве мечутся его мысли.
- А ты забыл? – улыбается дышащий огнем, но от его радости тошно. – Да-а-а. Отсутствие памяти крайне осложняет жизнь. Не так ли, славный мой?
Жуткое существо, заместившее его капитана, встает и оказывается огромного роста. Оно упирается головой в потолок высоченной пирамиды. – Чем бы тебе помочь? Таблеточку для памяти? Хотя нет. Их ещё не изобрели. Ну что ж. – театрально вздыхает существо, испуская ещё один грохочущий плазменный вихрь. – Придется освежать твою память старыми способами.
Оно смотрит сверху вниз на мокрого, посеревшего марсианина. Ставшего крохотным, старым и несчастным в этот момент. – О, я, кажется, немного увлекся, пока размышлял. – и, неуловимо изменившись до первоначального размера, снова усаживается напротив.
Владыка ворочает глазами, бросая молящие взгляды по сторонам. Но двести человек, сидящих кругом, словно окаменели. Само время застыло вокруг них.
- Некоторый отрезок вечности назад мы с тобой договорились. Ты помнишь, о чем был наш договор? – раздвигается в широчайшей ухмылке ужасающая огненная пасть.
Владыка не знает, о чём идёт речь. Вытаращив испуганные до крайности глаза на своего бывшего капитана, он сидит каменным истуканом.
-О? – адское существо смотрит ему прямо в глаза.
Марсианин закрывает глаза и видит перед собой… экран бытия. В памяти разворачивается цепь его прошедших жизней и смертей. И все знания прошлого возвращаются к нему. Он всё помнит!
- Твоя прошлая жизнь. После неё тебя отправили в тёмный мир. Ты очень расстроился. Как ты был возмущен несправедливостью бытия. – с наигранным сожалением прицокивает капитан-оборотень. - Ты утверждал тогда, что у тебя не было возможности проявить свои светлые качества, поскольку тебе не дали для этого необходимых условий. Ты просил хорошей жизни в хорошем мире. Просил могущества, доступного для высокоразвитых существ.
И владыка заново переживает всё, образы прошлого, один за другим встают в памяти, как живые, словно это происходит с ним прямо сейчас.
- Мы дали тебе шанс. Ты сам выбрал, кем ты родишься и где, и когда. Ты сделал свой выбор и получил то, что хотел. Как видишь, мы выполнили свою часть договора. – существо тыкает в него пальцем, а палец искрится багрово-синими всполохами плазменных вихрей. - Теперь ты должен выполнить свою часть. - Я не этого хотел. – мотает изо всех сил покрытой белёсым пушком головой владыка. - Совсем не этого! – но сил нет даже пошевелить губами. И он остаётся недвижен, словно замороженный ледяной тьмой страха. Только мечущиеся зайцами мысли – единственный признак жизни в нём.
- Ну, ну, великолепный мой. – разводит руками собеседник. – Мы дали тебе то, что ты просил. У тебя было всё, что тебе нужно для процветания. Ты сам так распорядился тем, что имел. Результат того, как ты правил своим миром – перед тобой.
Марсианин закрывает глаза. Тонкие, сморщенные губы его искривляет злорадная ухмылка. – По договору, моё тело станет твоим только в момент моей смерти. А я ещё жив.
- Разве? – ещё шире и радостнее улыбается существо. – А, посмотри же внимательнее, сообразительный мой.
Марсианин смотрит на него, и ухмылка сползает с губ. Словно пелена спадает с его сознания, и он начинает замечать. Пустота. Взрыв. Хаос разлетающихся осколков пирамиды. Выжженные изнутри тела. Тени смерти.
- Но, почему?! – не желая верить в происходящее, крутит головой по сторонам марсианин.
- Ты любил женщин? – подмигивает ему ослепляющий тьмой глаз.
- Что? – опешил владыка.
- М-м-м-м. Я так и знал. – прищёлкивают перед его носом сыплющие молниями плазменных искр, длинные пальцы.
- Причем здесь?.. – вращает глазами возмущённый владыка.
- Ай-яй, изобретательный мой. Ты и это умудрился забыть. – укоризненно покачивает головой некапитан. – Ты ещё много о себе не знаешь.
- Я знаю, кто я! – кричит беззвучно владыка. С ужасом осознавая, что пищит тише мыши.
- И кто же ты? – превращаясь в чистое внимание, интересуется странный собеседник. – Расскажи же мне поскорее.
- Я славный муж и предводитель великой расы, поклоняющейся могуществу моего разума. - утверждает марсианин.
- Вот как? – смотрят прямо в душу отсвечивающие багровым пламенем глаза тьмы. – А что ж так мало поклонников у тебя осталось? Лет семьсот назад их вроде было гораздо больше? Куда же твой предводительский дар завёл большую часть твоей великой расы?
Владыка выпучивает глаза, он в смятении, ибо не в силах ответить на этот вопрос. Ему слишком страшно посмотреть в глаза правде, которую он о себе не знал. Потому что не хотел знать.
- А расскажи мне, почему твой могучий разум сконструировал летучий корабль, который сейчас разлетается на куски от взрыва? – прищурив один глаз, рассматривает владыку любознательное существо.
По морщинистому лицу марсианина покатились слезы. Он плакал. Первый раз за свою взрослую, разумную жизнь.
- Что я вижу? – всплёскивает руками огненноязыкий. – Не ты ли всегда говорил, что чувствительность – признак слабости? Не ты ли призывал избавиться от чувств, подчинив их воле разума? Интересно, почему ты так не любил чувства?
Марсианин закрывает глаза, обхватывает руками лопающуюся от осознания войны с самим собой голову.
- Тс-с-с. – слышит он шёпот внутри себя. – Молчи. Слушай.
Горячая рука касается его лба и марсианин замирает. Неподвластная разуму тьма бесконечного космоса вливается в его сердце и наполняет всё существо его такой чудесной сказкой чувств, что он рыдает от счастья, позабыв себя.
- Ну, не расстраивайся так, мой чувствительный. Кто не ошибался? Иди же к мамочке, она тебя утешит. Пора во тьму. - и нежно-голубое облачко из тела марсианина течет по горячей руке, и впитывается в тело острозубого существа. За ним следуют облачка со всех остальных тел.
Лжекапитан вздыхает и хмурится. – Какая игра! Какое зрелище! Какой спектакль! И кто оценит? Кто отблагодарит? Кто одарит аплодисментами, ну хоть одним. Это несправедливо! – с трагическим лицом воздевает он руки к молчаливо внимающему потолку уже не существующей в реальности пирамиды.
Марсианин, сидящий рядом с владыкой, меняется в облике, неуловимо плавно и быстро трансформируясь из опустошённого горестями старика в прекрасного, молодого бога. И открывает глаза. Удивительные глаза - небо в воде. Из этой бездны, переливающейся всеми оттенками синевы, вспыхивает искрящийся фейерверк всех цветов. Мыслимых и немыслимых. Словно солнце взорвалось, и зажглось новое.
- Не расстраивайся, Вульзик. – улыбается он. Ласковой, радостной и по-мальчишески озорной улыбкой. - Твой талант к лицедействам не пропадет зря. Твои потомки изобретут театр теней. И даже продадут тебе место во второй ложе.
- Меня это должно утешить? – надулся, как обиженный ребёнок, Вельзевул. А потом спросил с любопытством – Интересно, а почему не в первой?
- В первой будут вип-места. Для императора. Забронированы пожизненно. – разводит искрящиеся теплыми искорками руки синеглазый марсианин. – Увы.
- Ты издеваешься? – сверкает глазами Вельзевул.
- Император будет заместителем бога на земле. – смеётся тот. – Вряд ли ты захочешь сидеть на этом месте.
- Ты прав. – ухмыляется Вельзевул. – Эта роль мне не интересна.
Марсиане, сидящие недвижно, стали открывать глаза. Легким движением вскакивали они на ноги, один за другим, и потягивались, осваиваясь в новых, помолодевших и до неузнаваемости похорошевших телах.
Беседующие окинули взглядом свою ожившую команду. И посмотрели друг на друга.
- Ну, что гений? Готов? – вопрошает Вельзевул.
- Всегда! – улыбается его синеглазый брат.
- Итак, братья и сестры мои. – с донельзя важным видом объявляет Вельзевул. – Внимание! – и торжественно хлопает в ладоши. - Готовность номер один. Эксперимент с реальностью - «апостол»…
…- Самаэль! Самаэ-э-эль. Ты чем так залюбовался? – прикасается к белоснежному плечу Самаэля не менее белоснежная ручка Ишет Зенуним.
- Звёздами. Каждый раз смотрю на это, и каждый раз - эйфория. – улыбается Самаэль, не отрывая глаз от величественной панорамы впереди.
- Космос – гениальное изобретение. – одобрительно кивает Ишет.
- Млечный путь. Согласись, спиральные галактики - супер. – откликается Мазахаэль. Он тоже не отводит своих фиалковых глаз от завораживающих картин за прозрачной стеной пирамиды.
- Кому как. Мне яйцевидной формы больше нравятся. – пожимает плечиками полярной голубизны Лилит.
- Да, тебе, сестренка, стресс снимать пора. – утешает с ехидной улыбочкой Левиафан, откидывая со лба длинные, ярко-медные завитки. - Потерпи. Скоро приземлимся.
- Про свои обязанности не забываем. – рычит Вельзевул. Глаза сверкают сине-черными всполохами. А изо рта с грохотом вырывается плазма.
Синеглазый смеётся.
- Мне кажется, братишка, переедание некачественными душами негативно влияет на твое пищеварение? – участливо интересуется он…