Меня зовут Евгения Михайловна Дериземля. 1984 года рождения. Я живу в городе Кременчуг на Украине. Родилась в семье военнослужащего. Имею высшее экономическое образование. По профессии я менеджер. Я увлекаюсь написанием рассказов, стихов, сказок для детей. Творчеством занимаюсь с 2014 года. Принимаю участие в разных литературных конкурсах.
My name is Evgeniya Mikhailovna of Deryzemlya. I am 31 years old (born in 1984). I live in the city of Kremenchug in the Ukraine. Born in a military family. I have higher economic education, 2007 he graduated from Kremenchuk state Polytechnic University name national University, specialty “Management of organizations”. By profession I am a Manager.I am fond of writing stories and fairy tales for children. The creativity involved with for 30 years. Participate in various literary contests.
Рассказ “Сельский оборотень”
Отрывок
– Ну, что там? Долго еще? – раздраженно спросил следственный пристав сыскного управления, сидя в санях.
Мужчина поглубже закутался в форменную шинель, таким образом, пытаясь хоть немного спрятаться от морозного ветра и сильного снегопада. Уже четыре часа чиновник со своим помощником трясся по разбитым проселочным дорогам, пытаясь добраться до места назначения. Возможно, спустя каких-нибудь пару часов он бы уже сидел в новом теплом уютном кабинете, попивая чай с плюшками, но непогода внесла свои коррективы. В считанные минуты снега выпало столько, что сани застряли в большом сугробе и мохнатая рыжая кобыла, запряженная в них, никак не могла сдвинуть их с места.
– Все, барин, приехали! – охрипшим от стужи голосом пробасил возница. – Дальше не пройдет. Намертво застряли! – с этими словами мужик спрыгнул на землю и стал отвязывать фыркающую лошадь. Огорошенный таким поворотом событий молодой барин осторожно заозирался по сторонам. Сани стояли посреди заснеженного поля, уже даже и дороги видно не было, все вокруг будто накрыло белым одеялом.
– Помилуй, голубчик, – растерянно пробормотал сыщик, глядя, как Степан выпряг из подводы уставшую лошадку, – то есть, как это приехали? А ночевать где? – Одна мысль о том, что придется заночевать под открытым небом в такой мороз, нагоняла на седока ужас. Где-то, невдалеке, послышался волчий вой. На землю спускались сумерки.
– Да вы не бойтесь, Михаил Петрович, здесь недалече хутор есть, – Степан махнул рукой куда-то вдаль. – Там и заночуем.
– А как мы туда доберемся? – полюбопытствовал Панас Остапович. – Дорогу-то замело! – все это время помощник Михаила Петровича молчал, даже складывалось впечатление, что мужчина просто задремал во время долгой поездки. Степан лихо обернулся к своим попутчикам, тряхнул косматой бородой, только хлопья снега разлетелись в разные стороны.
– Я, Панас Остапович, эти места хорошо знаю, частенько тут бываю, – мужичок весело улыбнулся, нахлобучив шапку на самые брови. – Я родом из этих краев, каждая кочка мне тут знакома, – возница указал пальцем в сторону одиноко стоящего посреди поля тополя. – Там, как раз за этим деревом, недалече, хутор и находится, – мужик, не теряя времени, взял рыжую кобылу под уздцы и направился туда, куда минуту назад указывал коротким толстым пальцем.
Господа переглянулись. Первым с подводы спрыгнул молодой барин. Сразу было заметно, что Михаил Петрович находится в отменной физической форме, чего нельзя было сказать про его помощника. Кряхтя и охая, следом за начальством с саней слез и Панас Остапович. Поверх форменной шинели он умудрился натянуть заячий тулуп, чтоб не замерзнуть во время пути, ведь дорога-то долгая. В этом одеянии и без того полный мужчина казался еще более неуклюжим и неповоротливым. Тулуп от резких движений затрещал по швам, но Панас Остапович даже и не подумал его снять. Он завязал шапку под самым подбородком и переваливаясь с ноги на ногу, словно большой косолапый медведь, двинулся следом за Михаилом Петровичем, стараясь не упустить начальника из виду. Прошло совсем немного времени, и на горизонте показался тусклый огонек, за ним еще один и еще. Это светились масляные лампы в окошках небольших мазаных домиков.
– Уже почти пришли! – радостно прокричал Степан, обернувшись на ходу к своим попутчикам. – Я тут, Михаил Петрович, казачку одну знаю, – продолжил все тем же веселым тоном мужичок, – хорошая баба. К ней на постой и пойдем. Она и накормит сытно.
Услышав про еду, загрустивший было Панас Остапович, заметно оживился. Он подбежал поближе к Степану и встал рядом с мужиком, тем самым спрятавшись от пронизывающего до костей ветра и снега за спиной рыжей лошадки.
– Я, знаете ли, люблю хорошо поесть! – облизнув толстые губы, Панас Остапович продолжил. – А какая кухня в здешних краях? – он с любопытством посмотрел на бородатого мужика, но увидя в глазах собеседника недоумение уточнил: – Ну, в смысле, готовят тут что?
– А-а-а! – наконец-то дошло до непонятливого возницы. – Ну, знамо что готовят: борщ, вареники, товченики. Эх, знали бы вы, барин, какой знатный борщец с пампушками Горпина готовит.
У помощника пристава слюни потекли.
А Горпина – это та казачка, к которой мы на постой попросимся? – не ради праздного любопытства поинтересовался мужчина, ведь пироги которые он на дорожку взял закончились еще в самом начале пути.
– Угу! – утвердительно кивнул головой Степан. – А вареники у нее такие пышные! – глаза мужичка лукаво заблестели. – Да и сама она тетка видная, пышная. Есть на что посмотреть! – подмигнул возница обернувшись к Михаилу Петровичу. Следственный пристав от этих слов покраснел как рак. “Ну, это уже слишком!” – подумал молодой барин. “По-моему последнее замечание относительно пышных форм казачки было неуместным”. Чиновник сокрушенно покачал головой.
Уже спустя совсем немного времени путники сидели в просторной светелке. В печке потрескивал огонь, согревая все помещение своим теплом. Продрогшие от зимней стужи господа устроились поближе к горячему очагу.
– Ох, ну и погодка разгулялась нынче, Михаил Петрович, – сказал раскрасневшийся возле печи Панас Остапович. Он поднялся с лавки, подошел к окошку и выглянул во двор. Там, за окном, разбушевалась вьюга.
– Да, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит! – мужчина обернулся к своему начальнику. – И угораздило же нас с вами в такую глухомань заехать! – Панас Остапович почесал кудрявую голову и брезгливо огляделся по сторонам. Светелка была просторной, чисто-выбеленные стены, дубовый стол, лавки, икона в красном углу, украшенная вышитыми рушниками, а возле образа свечка горит.
– Ну и халупа, – грустно вздохнул помощник, глядя на начальство.
– Не занудствуйте, Панас Остапович, вам по должности не положено таким привередливым быть! – молодой барин, наконец-то согревшись, снял форменную шинель.
– Не пойму, что вам не нравится. Обычная сельская хата, вокруг все чисто, – Михаил Петрович осмотрел незамысловатую обстановку. – Ну, а то, что просто, так и вы чай не в царских палатах живете. Да и вообще, простота – не грех! – резюмировал чиновник.
В это самое мгновенье дверь со скрипом распахнулась, на пороге появилась хозяйка. Теперь, при свете масляной лампы, можно было хорошо разглядеть молодую казачку, про которую с таким восхищением рассказывал Степан. Горпина и вправду оказалась женщиной видной, высокой, статной, да и формами Бог ее не обделил. Длинная густая черная коса была аккуратно уложена на ее голове колечком. В руках женщина держала миски с разной снедью.
– Вот, ваше благородие, я вам колбаски домашней принесла и сала с луком. Наше, домашнее, – казачка приветливо улыбалась гостям. Она поставила угощение на стол. – Вот, попробуйте, барин. Такого сала вы больше нигде не найдете. Сама солила, вот этими ручками, – Горпина подняла руки ладонями кверху. – Сейчас я вам еще нашего первача принесу. А как выпьете по чарке, так и вареники доспеют.
Не успели гости и глазом моргнуть как тут же, посреди дубового стола, рядом с бочковыми огурцами и квашеной капустой, появился большой бутыль и две чарки. Аромат в хате стоял такой, что слюной изойдешь.
– А что, Михаил Петрович, родненький, пожалуй, я с вами соглашусь, – глядя на шкварчащюю колбасу, сказал Панас Остапович. – Что-то все-таки есть в этом сельском колорите! – помощник чиновника радостно потер руки в предвкушении вкусного ужина и прокричал вслед хозяйке, глядя на входную дверь, за которой минуту назад скрылась казачка. – А что, Горпина, Степан-то где? – заерзав на жесткой лавке от нетерпения ,спросил протеже Михаила Петровича.
Из сеней донесся мелодичный женский голос:
– В хлеву, барин. Кобылку устраивает! – следом за голосом из сеней появилась и сама хозяйка с полной миской вареников. – Лошаденка-то ваша притомилась в дороге, ее и накормить, и напоить нужно! – казачка лукаво посмотрела на приезжих, в ее больших карих глазах заплясали озорные искорки. – Так что вы, господа, угощайтесь. Степана еще долго не будет, да и я ему в сенях накрою, чай не гоже мужику с важными чиновниками за одним столом сидеть!
Услышав, что его назвали важным, Панас Остапович приосанился, не часто он слышал в свой адрес такие лестные слова, ведь как говорится, всегда считался сошкой мелкой.
– Ну, Михаил Петрович, – поднял полную до краев чарку помощник, – выпьем с вами с дорожки. Как говорится, для сугреву.
– Если только для сугреву! – пристав поднял свой стакан, но он это сделал скорее из вежливости, не хотелось радушную хозяйку обижать. А так Михаил Петрович был совсем не любителем выпить.
Не успели гости поднести чарки ко рту, как услышали душераздирающий женский крик, доносившийся из соседнего дома.
(21 голосов, средний бал: 3,95 из 5)
Загрузка...